Итальянец по имени Романо пребывал на одном из прекрасных курортов Европы, где в его сердце зародилось нежное чувство к молодой русской даме. Он решил оставить свою счастливую жизнь в Италии и отправиться в неизведанные дали России, чтобы увидеть свою возлюбленную и, возможно, начать новую жизнь вместе с ней.
Ты уж давно перестала читать мои рецензии, хотя они по-прежнему посвящаются тебе. Наверно, обойдешь вниманием и эту, но очень хотелось бы, чтобы ты посмотрела фильм. Тогда сможешь, если не простить, то хотя бы понять меня.
Сюжет, тебе, конечно, известен: чеховская «Дама с собачкой», основательно переделанная, правда, но с мотивами других вещей Антона Павловича. К своим сорока годам Никита Михалков завоевал зрителя отечественного, и «Очами чёрными» начал массированное наступление на заграничного. Здесь понамешано многое: и что присуще его режиссерскому стилю, и кое-что новое. Прежде всего, естественно, чеховская атмосфера изящного ничегонеделания. И фарс, в скромных долях присутствующий во всех остальных лентах Михалкова, а тут представший во всем безудержном блеске. И чуть не гоголевская сатира, может быть, не совсем уместная в фильме. И почти трагический лиризм. И, к сожалению, несуразности, которые наиболее ярко проявятся в «Сибирском цирюльнике». В общем, иностранцу понравилось. А нашему сердцу все-таки милее «Механическое пианино» и «Пять вечеров».
Ты, несомненно, сразу отметишь, что я очень похож на главного героя, Романо. Я столь же слабоволен, ленив и лжив. Он – несостоявшийся архитектор. Я тоже могу похвастаться обманутыми надеждами. Он – не из России, и я живу не на той же планете, что ты. Чуть позже ты увидишь, что события моей истории почти точно повторяют злоключения героя. Он встретил Анну, русскую даму с белым шпицем, на многолюдном курорте международного значения. Наши дороги пересеклись в интернетовской толкучке. Романо было легче. А я учился извлекать тепло из твоих фотографий. И слышать твой голос, читая твои письма. Для меня оживал даже значок после имени, перед mail.ru. «Dimmi una parola russa». – «Собачка».
Природное целомудрие, чистота души заставили Анну уехать без прощания, когда близость с героем перешла запретную черту. И ты перестала выходить на связь, когда испугалась моей чрезмерной откровенности. Увлекаемый силой чувства к едва знакомой женщине, призвав на помощь лукавство, Романо пускается в путешествие из Италии в российскую глубинку. Найдя выход из финансовых затруднений, я пересекаю страну, чтобы увидеть тебя живую, не оцифрованную на мониторе, где ты всегда улыбаешься и не отводишь взгляда. «Зачем, зачем ты приехал?» — «Но я не могу жить без тебя».
Вспоминая Анну, Романо слышит цыганский хор, видит русское поле в тумане. Во мне звучит «Аллилуйя» в исполнении Джеффри Бакли. Я ощущаю сырость от того мелкого питерского дождя, под которым мы бесконечно бродили, не догадываясь зайти под крышу, и непрерывно болтали, перебивая друг друга. И ещё, почему-то, всплывают слова из песни «Наутилуса»: «Есть одна любовь — та, что здесь и сейчас, есть другая, та, что всегда».
Ты возразишь, что я все выдумываю. А я признаюсь, что ничего реальнее этого в моей жизни не происходило. Мы с Романо уезжаем, каждый в свою сторону, чтобы поговорить с жёнами. Всё равно наши браки одна видимость. Но, взглянув в постаревшее, измученное лицо нелюбимого, но, всё же, самого близкого человека, Романо не может быть жестоким. Он смалодушничал, отрёкся от своей любви. Но разве эта очередная и роковая для его судьбы ложь не самый благородный поступок в его жизни? «Скажи мне правду, Романо, у тебя есть в России женщина, которую ты любишь?» — «Нет».
Если ты дочитываешь это письмо и всё ещё не понимаешь, почему я до конца не сыграл роль отпетого романтика, и если ты продолжаешь презирать меня как труса, вглядись в, прожившего жизнь как черновик, главного героя. Он не унывает. И я ни о чём не жалею. Всё к лучшему. Любовь это открытая рана, которая имеет свойство зарубцовываться. Как само это чувство – превращаться в привычку. Пусть будет сладкая боль в области сердца при воспоминании о тебе, а не каждодневная притирка характеров и вкусов. Лучше помечтаем о несбыточном, чем пресытимся обыденным. Не пройти бы только мимо «другой, той, что всегда».
