«Двухсотлетний человек» — научно-фантастический драматический фильм режиссера Криса Коламбуса с Робином Уильямсом в главной роли. Эндрю — робот, приобретенный в качестве бытового прибора в 2005 году богатой семьей Мартин. В отличие от других роботов, Эндрю любопытен и изобретателен, у него развиваются эмоции, креативность и желание быть признанным человеком. Мартины начинают относиться к нему как к члену семьи, особенно их дочь Порция, которую Эндрю любил с детства. Главной целью Эндрю становится получение легального статуса человека. На протяжении многих лет он совершенствуется, чтобы выглядеть полностью по-человечески, включая искусственную кожу и старение. Эндрю отвергают, когда он подает заявку на получение статуса человека, и мир неохотно принимает его как человека. Чтобы продвигать свое дело, он пишет вдохновляющие книги и жертвует свои активы в фонд защиты прав на Android. Эндрю влюбляется в Порцию, ныне пожилую женщину, но она убеждает его вместо этого найти любовь с женщиной-роботом Галатеей. Спустя 200 лет, когда Порции давно не стало, Эндрю наконец-то обрел человечность в знаменательном судебном деле. Теперь, состарившись и став хрупким, как человек, он празднует свой триумф вместе с Галатеей, прежде чем принять решение умереть, завершив свое горько-сладкое путешествие.
Быть человеком!
Жаль, Азимов не дожил до премьеры фильма. Его мнение об экранизации его рассказа/романа хотелось бы услышать. Я читал и рассказ Азимова, и его расширенную версию, созданную совместно с Сильвербергом, но, в отличие от некоторых критиков, нашел экранизацию поразительно удачной. Может, не фактически, но по духу, качеству и работоспособности вложенных идей, морально-нравственному посылу, духовности, философии, разговору со зрителем — эта экранизация — лучшая у замечательного фантаста. Несмотря на кажущуюся легкость и наивность.
Этот фильм опоздал во времени, вышел слишком поздно, чтоб стать хитом. Опоздал в развитии. Сейчас эпоха техногенного кино, и вышедший спустя пару лет зрелищный ‘Я-робот’, значительно уступающий ‘Двухсотлетнему человеку’ интеллектуально и морально — бесцеремонно столкнул с первого места тактичный и тихий шедевр, улыбающийся миру беззащитной улыбкой Форреста Гампа.
‘Двухсотлетний человек’ родом немножко из канонической фантастики 50-х, когда знания заменялись мечтами, но больше — из начала 80-х. В нем есть что-то от ‘Его звали Роберт’, ‘Короткого замыкания’ и ‘Робокопа’, он похож на детище раннего Спилберга. На ‘Инопланетянина’, например. Он в чем-то и есть про инопланетянина — чужака, постигающего человеческий мир, учащегося отделять в человеке плохое от хорошего, понимать и любить человека, измерять мир его категориями. И в 1999 году, накануне миллениума оказался ‘инопланетянином’ проката — нежданным, не нужным, не амбициозным, совершенно забитым более агрессивными сородичами.
Почему этот фильм снимал Коламбус, режиссер семейных комедий? Почему там играл Уильямс, актер огромного таланта и обаяния, но мало, на первый взгляд, подходящий на роль андроида — фактически — идеального человека?
Все просто: зритель совершенно неправильно воспринял фильм. Или реклама была неправильной. Ее рекламировали то как философскую притчу от Азимова, то как комедию от Коламбуса. И то и другое в корне не верно, потому что обернутая в азимовскую социально-техническую фантастику, лента по сути представляет собой рождественскую сказку — грустную и поэтичную. Так она и задумывалась, так она была реализована. Идеи Азимова были вовсе не для избранных — он писал для всех сколько-нибудь думающих и чувствующих людей, не предостерегал, а создавал альтернативную реальность, подсказывая, как лучше поступить в будущем и как поступать не надо. Он писал, прежде всего, о людях, и Коламбус, умеющий достучаться до сердца ребенка и до сердца ребенка в каждом из нас, оказался неплохим кандидатом на должность проведения такого вот разговора по душам с самым широким кругом зрителей.
Несмотря на совершенно идиллическое повествование, на всю сказочность и сглаженность углов, поставленные Азимовым вопросы Коламбус сохранил. Вопросы разные. Что такое человек? Чем он отличается от любого другого существа? Мыслями, чувствами, ощущением собственного Я, умением любить? А что если все это может и робот — искусственно созданное существо? Он все еще машина? Или уже человек? Создан искусственно — значит- машина? Живет больше человека — машина? А если машина, тогда в чем человек? Ведь робот получается лучше человека! Он может любить искреннее, чувствовать сильнее, умеет, но не хочет лгать, способен творить, не способен предать, сильнее физически, свободен от стереотипов и предрассудков. Быть может — робот — это восход нового человечества? Ребенок, не знающий зла и не учащийся ему. Или больше — Христос? Ведь Христос тоже фактически бессмертен, и тоже был запрограммирован богом — и на безгрешность, и на добрые дела, и на смерть на кресте. Не хилая аналогия, а? Потерпело бы общество Христа сейчас? Да ни единой секунды! Люди слишком жестоки и глупы, чтоб в их обществе выжил кто-то выше их самих. Даже те, кто чуть чуть поднимаются над серой массой — немедленно уничтожаются, что же было бы с теми, кто может над этой массой парить?
Железный дровосек из ‘Волшебника страны Оз’ мечтал о сердце, которое сделает его настоящим человеком. В этой сказке робот отправляется в сложную и долгую одиссею поиска человека в себе, и оказывается человеком уже в том, что отправился в этот путь. Потому что лишь человеку свойственно задаваться вопросами о себе и смысле жизни.
Уже в ‘Бегущем по лезвию’ андроиду хватило благородства вытащить из пропасти своего соперника-человека. А смог ли бы так поступить человек? В мире, где чувства постепенно становятся аномалией, все переворачивается, и человечнее становится не тот, кто рожден живой матерью, а тот, кто может сохранить в себе человеческие качества, что сложно. Увы, в несовершенном мире совершенным может остаться только робот. Не двухсотлетним человеком, а, пожалуй, единственным. Задумайтесь на минуту — ведь все, к чему Эндрю стремился 200 лет, к чему шел и о чем грезил, дается нам само по себе, по праву рождения!!! А мы с этим ничего не делаем, мы живем и умираем как одуванчики! Что оставляем после себя? Чем заполняем жизнь?
На многочисленные вопросы, поставленные в этом фильме, каждый волен отвечать по своему. Исходя из показанного в фильме или — нет. Одно можно сказать точно — что бы вы ни делали, делайте это с любовью. Коламбус снимал фильм с любовью и Уильямс искренне любил своего Эндрю, в образе которого он смог в который уже раз воплотить романтику, чистоту, мечтательность, мудрость своего основного героя — человека не от мира сего, не способного соответствовать необходимым стандартам реальности.
В этом фильме столько любви, что, несмотря на то, что это утопия, он смотрится и чувствуется так, что его хочется пересматривать бесконечно. Он очищает, облагораживает, заставляет пересматривать некоторые вещи в жизни. Фильм с совершенно фантастической энергетикой: светлый, мечтательный, гуманистичный, трогательный, смешной и мудрый. Пусть немного инфантильный и не слишком серьезный. Ведь с детства хорошему нас учат именно сказки. И эта чистая незамутненная правда, идущая из лучших сказок, остается на всю жизнь, пусть и прячась под слоем наносного, сиюминутного, бытового, типичного для нашего циничного, меркантильного, пошлого мира. Эта чистая правда есть в ‘Двухсотлетнем человеке’. ‘Будьте человеком!’ — взывает фильм.
Люди оказались не готовы к этой задушевной беседе, в которой с ним беседовали бы люди мудрые и знающие жизнь: великий писатель, умеющий видеть будущее, режиссер с душой ребенка, актер, проживший на экране десятки жизней. Люди все еще предпочитают опускать всех до своего уровня, нежели попробовать подняться на другой. Через пару лет Спилберг попробовал заговорить о том же самом, о чем говорили Азимов и Коламбус, но и его никто не услышал. И вспомните — в свое время гениальный ‘Бегущий по лезвию’ тоже был воспринят в штыки. Как это…по-людски. А ‘Двухсотлетний человек’ — это другая сторона фантастики, призванная примирить реальность и сказку. Думаю, о нем еще вспомнят.
10 из 10
