В древнем восточном городе Гупьабаде жил веселый и хитроумный дровосек Али-Баба с матерью и братом Касымом. Однажды Али-Баба получил письмо от отца, который ушел с караваном и пропал, и отправился за ним в Индию. Там он спас принцессу Марджину, дочь раджи, и вместе с ней вернулся в Гульабад, а его отец погиб во время нападения разбойников.
Дома Али-Баба узнал о том, что разбойники взорвали плотину и лишили город воды.Много приключений выпало на долю Али-Бабы. Ему посчастливилось узнать тайну пещеры разбойников, в которой хранились награбленные ими сокровища. Благодаря хитрости и ловкости Али-Бабе удалось избавиться от разбойников. Вместе с друзьями он восстановил плотину, вернув жителям Гульабада воду.
Легенды, пережившие века, Они приходят к нам издалека…
Сказки-легенды – это птицы, вылетевшие из родимого гнезда в поисках новых стран, забывшие своих родителей, создателей, но принадлежащие при этом всему миру. Сказки и предания путешествуют вдали от родных земель в дорожных сумках поэтов-романтиков, трубадуров и сказателей, по пути оставляя фрагменты в фольклоре разных народов, реинкарнируя, возрождаясь в новой форме, но не меняя своей сути, своего предназначения. Арабская сказка «Приключения Али-Бабы и сорока разбойников» с начала XVIII века включается в сборник «Тысяча и одна ночь», хотя рукописи этой знаменитой легенды на арабском языке не сохранилось. Мудрая Шехерезада не рассказывала ее царю Шахрияру: французский переводчик Антуан Галлан случайно наткнулся на историю Али-Бабы в малоизвестном собрании, и настолько был заворожен восточной легендой, что включил ее в сборник. С тех пор мир раз за разом очаровывался историей бедного, но благородного и бескорыстного Али-Бабы. Сказание путешествовало по странам и континентам и варьировало семантику внутренних чудес.
С появлением кинематографа сказку экранизировали не один раз. Но кинолента, созданная совместными усилиями индийских и советских кинематографистов, выделяется из ряда постановок. Этот фильм – как пестрый рисунок на свадебном сари индийской невесты. Сложный растительный орнамент, сотканный из множества нитей самых разных цветов и оттенков. Как рисовальщики и красильщики месяцами трудились над созданием кашмирских шалей, так авторы фильма создавали эпический шедевр, придавая легенде форму кинополотна. Нить за нитью они плели чудный узор, желая угодить интернациональной публике.
Вот они берут нить-историю. Ряд персонажей и сюжетов, представленных в фильме, отсутствовала в первоначальном варианте сказки. Но фантазия сценаристов не знает границ: добавлены новые герои, порицается работорговля, происходит дворцовый переворот, персонажи используют голубиную почту, но сказка от этого ничего не потеряла, наоборот – приобрела особый индийский колорит.
Дальше руки мастеров терпеливо работают над одной из важных нитей — нитью-мудростью. Это как традиционный восточный кувшин, только наполнен он отнюдь не водой. На поверхности – легенда, однако, главная тема, лежащая на дне сосуда, – противостояние: благородство и бескорыстие против алчности и глупости, конфликт правителей и угнетенного народа, конфликт щедрого и доброго Али-Бабы и скупого и трусливого Касыма. Словно желая провести параллель, показать общность властных и корыстных интересов правителя и предводителя разбойников, обоих в фильме играет один человек – Бармалей и кот Базилио всея Руси – Ролан Быков.
Только экзотическая красота индийских женщин создает нить-феерию. Нужно родиться мальчишкой восьмидесятых, чтобы почувствовать то благоговение, которое испытывали все советские подростки, идя в кино на ”Али-Бабу”. Ощутить льющееся с экрана волшебство Востока с песнями и танцами, погонями и драками. Вжаться в кресло от страха, когда разбойники нападают на караван или берут в заложники прекрасную Фатиму. Испытать первые эротические фантазии – невинные, но так волнующие сердце мальчонки, когда индийская красавица, окруженная ватагой скалящихся головорезов, завораживающе танцует восточный танец в пещере. Соболиные брови вразлет, алые чувственные губы, большие карие глаза, изгиб бедер под ниспадающей тканью, обнаженные ноги на переливающемся цветомузыкой полу — этот смутный объект желания заставлял мальчуганов снова и снова бегать на киносеансы, пропускать уроки, растрачивать карманные деньги. И не только мальчишек, но и девчонок. Каждая вторая девочка-подросток, а иной раз и первая, прихорашиваясь дома перед зеркалом, представляла себя принцессой Марджиной. Ведь эту героиню играла не кто-нибудь, а Хема Малини – “индийская Румянцева“, как окрестили ее советские кинозрители. Ее лукавая улыбка и взгляд с хитрецой и впрямь напоминали звезду “Девчат“, недаром Надежда Васильевна дублировала Хему Малини в той же “Зите и Гите”. А как уж было женщинам и девушкам устоять перед обаянием мужественного Дхармендры. Это же “любимый Раджа“, которого обожали миллионы советских женщин. И не важно, что здесь его зовут Али-Баба: он вновь спасет прекрасную возлюбленную, вновь творит добро, помогая людям строить разрушенную дамбу, вновь наказывает негодяев.
Конечно, стоит учитывать силу влияния на кинематограф Индии художественных принципов национального искусства, остающихся неизменными на протяжении многих столетий. Для индийцев важна не достоверность отражения, а поэтическое настроение, которым проникнуто произведение от сюжетных событий и чувств, испытываемых персонажами, до костюмов, жестов, мимики. Индийское искусство веками готовило публику к тому, чтобы в кино прежде всего воспринималась его раса. Создатели фильма не могли не учитывать пристрастия к наслаждению расами и пошли навстречу публике. Здесь интересы зрителей — и советских, и индийских — совпадали. Наконец, картину с первой до последней секунды пронизывает чудная музыка. А костюмы! Никакой Ив-Сен Лоран или Армани не создаст наряд красивее индийского сари.
Ну что ж, предложенная создателями ленты формула сработала — был успех, но была и сладкая горечь: “Али-Баба”, изобилующий пейзажами Средней Азии, потрясающими по красоте натурными съемками, конными трюками, батальными сценами и актерами разных национальностей стал лебединой песней кинодружбы советских народов, которая через пару лет растеряется, развеется на ветру, как песок под копытами лошадей.
Все возвращается на круги своя — приходит время собирать камни и складывать их за пазуху: бедный и благородный герой, попутешествовав по свету, на время приняв облик молодого ученика алхимика из Андалусии, вернулся на родную землю героем ”Шантарама” – по сути, Али-Бабой двадцать первого века. А дворовые мальчишки бывших союзных республик ждут нового сказочного храбреца. Знать бы только: будет ли еще у этих ребят шанс вот так – запоем – смотреть, бежать на фильм-легенду, фильм-сказку, так же, как смотрели их родители?
